В процессе бесконечных увольнений все актуальней становится умение работать руками. Причем, отсмотрев добрую сотню умельцев, я поняла: надо писать про тех, кто учит. Из сегодняшних вечерних кружков и курсов вполне может выйти новое поколение мастеров, и тогда в частных лавках появятся русские дизайнерские вещи. Кто знает, сколько людей со вкусом до сих пор просиживали юбки и штаны в конторах?
Мыловарение
Мыловар Вера встречает меня на кухне с новорожденным мужчиной на руках. Мыло — ее семейный бизнес: мать и сестра сегодня «в лавке», а Вера как бы отдыхает. Мастерская «Мама мыла» находится в дальней башне московского завода «Арма» (в конце 90-х завод практически прекратил выпуск продукции, а его площади были сданы в аренду, и сейчас на его территории — мастерские, галереи, дизайн-студии, редакции журналов, музыкальные репетиционные базы. — «РР»), на самом верхнем этаже, но Вера подумывает о переезде в более удобное помещение. Раньше семья только варила мыло на кухне, теперь зарабатывает деньги уроками и продажей ингредиентов.
1
Вера — рукодельница со стажем. Она вручную делала бумагу, сколачивала мебель, пыталась рисовать по дереву в стиле «готический наив», резала «татьянку».
— Когда через полгода резьбы я обнаружила, что выдаю все те же кривульки, и поняла, что виртуозом не стану — не доживу, на глаза попалось объявление о мастер-классе в журнале «Ручная работа», — рассказывает Вера. — Там девушка взяла детское мыло, натерла его на терке, добавила петрушку и сказала: «Это — авторский рецепт». Месяц я раскачивалась, думала, потом сварила из детского мыла первый образец. Оказалось, что он воняет бесконечно.
Но мыло пленило Верино сердце своей эфемерностью: другие поделки остаются авторам навсегда, а мыло быстро исчезает. К тому же ее потрясло, что формочки можно делать своими руками.
Вера показывает одну из своих наивных картинок на дереве, изображающую гусеницу с крыльями бабочки:
— Это мой символ: гусенице лень окукливаться, она сразу хочет летать. Без периода обучения и творческого становления. Мыловарение придумано для таких, как я. Мыло гладкое, вкусно пахнет, формочку красивую купил — и все в восторге.
Формочки она покупает за рубежом: на ebay.com — уникальные, на milkywaymolds.com — серийные. Ручное мыло, изготовленное с помощью формы, имеет гладкое дно и выпуклое «лицо» с рисунком. Обычно в «Мама мыла» порядка 80 видов форм на выбор по 135 рублей за штуку.
— Давай сейчас сварим что-нибудь, — говорит Вера. — Только все будешь делать сама, у меня руки заняты. Бери кусок мыльной основы, отрезай небольшие кусочки, складывай в стакан. Должен получиться целый. Ставь в микроволновку, включай на две минуты. Мыло станет жидким, как кисель. Капни туда цвета. Хочешь желтый? Пусть будет. И десять капель апельсинового эфирного масла. Размешай, залей в формочку.
Я выбираю форму в виде кольца с выпуклыми узорами. Ее нужно наполнить до краев. Пока мыло остывает, я узнаю, что новички всегда норовят побольше всего намешать:
— Берут голубое прозрачное и зачем-то сыплют туда овсяные хлопья, а потом еще добавляют вишневый аромат. Получается безвкусица.
А еще с наступлением кризиса хотят за деньги, уплаченные за урок, сделать как можно больше кусков.
— У нас такой принцип: что сварил — унес с собой. Нам не жалко, главное — чтобы клиент радовался. То, что ты сейчас сделала, — первый уровень мыловарения. Есть люди, которые варят с нуля. Берут масла, щелочи, смешивают. Хорошо, что не все сразу за это хватаются, потому что техника безопасности должна быть как следует выдержана. Одной капли щелочи хватит для серьезного ожога.
До кризиса люди относились к мыловарению исключительно как к хобби, теперь человек радуется, что за 500 рублей к празднику всех осчастливил. И, конечно, идея своего маленького бизнеса пульсирует в голове у каждого, кто попробовал варить мыло. Если тебя еще не уволили, можно наделать маленьких образцов и подарить сотрудникам, чтобы они потом заказывали.
Свое мыло лучше магазинного, которое продают в любом торговом центре.
2
— Один раз смотрю: лежит розовое мыло, — говорит Вера. — Написано: «С эфирным маслом земляники». Спрашиваю: «Как же так? Земляника же не эфиронос». А продавец мне: «Вы ничего не понимаете, мы добавляем сок земляники». Но земляника в мыле сереет! Продавец на попятную: «Я не технолог, но у нас все натуральное». А на самом деле там краситель и ароматизатор, натуральным же его могут назвать только потому, что внутри кусочек люфы — растительных волокон, из которых мочалки делают.
Керамика
— Этот зонтик делала не ты. Он слишком ровный, — говорит Соня, основатель студии керамики при Еврейском культурном центре. Скоро на занятия должны прийти взрослые, а значит, детям пора начать убирать за собой. В группе четыре девочки: две тихие, две избалованные, к каждой нужен свой подход. Но у Сони не забалуешь.
— Я тоже хочу делать грелку.
— А я хочу делать матрешку. Прям щас. Пять минут осталось, я успею.
— Что ты нас поучаешь? Встретишь какого-нибудь урода, станешь его поучать, а он тебя ударит.
С Соней такие штучки не проходят. Пара грозных взглядов — и девочки уже моют пол и чистят стол после себя. В мастерской должен быть идеальный порядок. Соня гордится, что у нее самое приличное, светлое и оборудованное помещение среди керамистов города. Сама она целыми днями расставляет вещи по местам, домывает за учениками, протирает гипсовую пыль, на которую может быть аллергия.
— Большой горшок учатся делать семь уроков: у начинающих выходят слишком тонкие стенки, слишком толстое дно — при обжиге все трескается. Начинать лучше с бусинок и колбасок, потом переходить к формам, отливкам, гипсу. Потом пробовать глиняную скульптуру, которая изнутри должна быть полой, чтобы не взорваться из-за неравномерного прогрева в печи.
Самое простое — лепить из жирной красной глины. Белая гончарная требует больше усилий. У дальнего стола поэтесса Юлия делает большую красную тарелку для фруктов: прижимает к ней вязанную крючком скатерть — получается модный рисунок. На прошлой неделе она слепила несколько таких мисочек поменьше, теперь хочет дополнить комплект. Сегодня она в студии одна, поэтому часто отрывается, чтобы покурить с нами, погрызть сушек. Вроде бы скоро должна прийти вторая девушка, телевизионщица — понятно, почему опаздывает.
Заниматься керамикой поодиночке — не дело. Во-первых, нужна печь. Во-вторых, гончарный круг. В-третьих, доктор советует от стресса месить глину в коллективе. Соня говорит, что часть учеников приходит, потому что керамика — это модно, а часть — потому что не может без новых знаний.
— Вот типичный мой посетитель, — рассказывает она. — Женщина с тремя высшими образованиями, сменила четырех мужей, до керамики занималась в разных кружках, сдала на права. Короче, человека обуревает жажда познания.
В кружке на десять женщин приходится один мужчина. Соня вспоминает, что последний тоже был заводным: работал на гончарном круге, одновременно решал дела по телефону, подъезжал на «ягуаре».
3
За круг поначалу хватаются все, но большая часть после двух уроков к нему охладевает. Соня показывает, как он работает. Круг в Еврейском центре не самый элегантный, похож на промышленную швейную машинку советских времен.
— Сначала учатся делать цилиндры, центровать, вытягивать, — Соня уверенно ведет двумя пальцами будущий горшок. — В занятиях керамикой есть одна проблема: руки сохнут от воды и болят от гипса. Терпеть не могу гипс.
Она показывает толстые тома с фотографиями кувшинов, светильников, каких-то странных фигур, выполненных разными известными гончарами.
— Отсюда мы уже все практически переделали, — кивает она на верхние полки. — Вон та ажурная штука, видишь? А вот тех птиц? Хороши, да?
За время работы в мастерской Соня вырастила троих коллег, теперь она спокойно может уехать в Одессу, оставив кружок на них. Несколько лет она мечтала сделать южный филиал, и вот наконец все срослось: куплены два новых гончарных круга, найдено помещение. В Одессе тоже есть взрослые, желающие на досуге помесить глину.
Чтобы прокормить семью
В Академии рабочих профессий (так называются курсы при Ассоциации делового профессионального образования. — «РР») готовят электриков, газосварщиков, сантехников, отделочников, поваров, официантов.
— Скоро еще и сметчики будут, — говорит руководитель академии Наталья Иванова. Она сама выглядит как школьница, но кроме академии занимается еще и бизнес-игрой «Юный бизнесмен в новой России», где учит избалованных отпрысков богатых семей ответственности и самоопределению в жизни.
Ее рабочие курсы существуют с февраля 2009 года, идут в режиме интенсива по полтора-два месяца и очень конкурентоспособны по ценам. Здесь занимаются люди от 18 до 52 лет. Встречаются совсем простые, но большинство — с образованием, желающие научиться работать руками. На сварку идут молодые: их учат быть точными, работать в бригаде, тренируют их личностные качества. Сантехники могут быть и в возрасте: их усидчивость и наблюдательность пригодятся на теплостанциях, а те, кто помоложе, пободрее и помобильнее, пойдут на мелкий надомный ремонт, где важна общительность. Электрике иногда учатся для себя, то же можно сказать о грумерах — временами в группу набираются одни обеспеченные дамочки, которым важно грамотно стричь свою собаку. В бармены и официанты идет молодежь, поэтому кроме мастерства им преподают этику общения с клиентом.
Электрогазосварка (курс «специальная технология»)
Николай Дмитриевич Дунькин — из уходящей породы людей, у которых слова не расходятся с делом. Он надежен, прост, компетентен, 20 лет в металлургии. Преподает газосварочное дело трем молодым балбесам и одному взрослому. Группы небольшие, но набираются регулярно.
На первой парте сидит красавчик, похожий на актера Домогарова. На второй парте недавний школьник послушно качает головой, на третьей — молодой человек, который не может сразу найти в пособии нужную страницу, быстро смущается и краснеет.
Методички написаны Николаем Дмитриевичем от руки каллиграфическим почерком и снабжены рисунками. Таких сводных таблиц ни в одном учебнике не найти. На месте парней я эти ксерокопии на стену в рамке повесила бы. Макеты стыков при сварке учитель тоже делает из дерева сам, бруски красит серым, а стык — красным. Для наглядности.
Дунькин работал на полуострове Мангышлак и часто перемежает теорию случаями из той, резко континентальной, жизни с жарким летом и суровой зимой. Это когда преподаватель оперирует одними цифрами, запоминать трудно, а если на два факта приходится один подкрепляющий теорию пример, знания надолго остаются в голове.
А еще Дунькин терпеть не может малограмотность:
4
— Специалисты по безопасности любят учить, что кислород взрывается от масла. На самом деле масло горит, а кислород просто поддерживает горение. Когда работать на объекте будете, мастера будут следить, чтобы ваши перчатки были чистыми, без масляных пятен.
Или про гастарбайтеров:
— Они хорошие овцеводы, но техникумов не кончали. Знают, что красная кнопка — вперед, черная — стоп. У меня в самой первой группе десять киргизов были, русский знали плохо, но чертовски добросовестные. Почему им учиться надо? Потому что, когда сдают дом, пишут: «Мастер такой-то, сварщик такой-то». Ответственность длится десять лет. Если что случится, эти двое отвечают. Поэтому без документов теперь на работу не берут.
Груминг (стрижка собак, уход за когтями, гигиенические процедуры)
В маленькой комнате при салоне собачьей красоты «Милорд» стригут йорков. Хозяин держит, ученик работает — сегодня сдают экзамен, а через несколько дней можно будет получить диплом, стать профессиональным грумером и работать за деньги. В группе почти все хотят сменить профессию. Кто-то уволен, кто-то еще ни разу не работал, кому-то на старом месте все надоело. Грумингу учатся исключительно собачники. Стричь собак, не любя их, — гиблое дело. Не найдешь подхода.
Тренер Ольга вкладывает мне в руку тяжелые золотистые десятидюймовые ножницы:
— Держи крепко. Уронишь — перетачивать придется. Эта вещь дорогая — 5000 рублей, гарантия на три года. Ножницы рассчитаны на 150 стрижек, будешь стричь каждый день — за три месяца уйдут.
Тут Ольга с силой выдергивает у меня ножницы:
— Нет, ты не держишь. У настоящего грумера ножницы не отнять. Держи, не отпускай. Так, хорошо, вижу задатки.
Собачьи ножницы надо держать безымянным и большим пальцами, двигать только большим, иначе ровная линия не получится. Сначала учат держать инструмент, водить им в воздухе строго вертикально, строго горизонтально и по кругу. Последнее пригодится, когда надо будет пуделю выстригать шар вокруг грудной клетки — помните Артемона?
На курсах учат трем коммерческим видам стрижек: йорк (нежная шерстка), пудель (объемная шерсть) и шпиц (шерсть двух длин и плотностей). Ольга требует давать собакам отдыхать каждый час и придерживаться схемы: сначала уши и низ лапок коротко, потом спину, потом все остальное.
— Я смотрела в интернете ролики какой-то Ларисы, — осуждающе говорит одна из учениц. — Она так дерет! Сначала чешет, потом стрижет и только потом моет. Схемы не знает, стрижет на глаз абы как. И жестокая…
У Ольги собачек любят:
— Им же должно это нравиться. Мамочке передние лапки дайте, хвалите их, пусть балдеют.
И действительно, четыре «пациентки» не плачут и почти не вертятся, когда их моют и сушат. Мыть приходится два раза, первый раз с кондиционером, чтобы собака стала шелковой, второй раз — чтобы шерсть вытянуть во время сушки, иначе кудряшки ровно не подстричь. Капризы начинаются на втором часу экзамена: йоркам хочется играть, а им жужжащей машинкой волнительно выстригают шерсть под хвостом.
Наконец для собак делают перерыв, они носятся по лужам во внутреннем дворике, а хозяева хвалятся приобретенным оборудованием. Вот пуходерка, щетка для вычесывания шерсти, она должна быть такой острой, что пальцем по ней не проведешь, уколешься. Вот когтерез — очень тугие щипцы. Чтобы пользоваться этими приспособлениями, руки должны стать железными, как у массажистов. Ручной труд предполагает хорошую физическую подготовку.
— Девочки, пух с пуходерки снимайте после каждой собаки. Если пух останется — плохая примета.
Оля говорит, что ее курсы самые дешевые, да и всем трем типам стрижки мало где учат: в основном уроки груминга даются при клубах определенных пород и рассчитаны, естественно, только на один тип шерсти. Зимой Оля сорок положенных академических часов отрабатывает за 8 занятий по два раза в неделю. Летом, когда трудно выезжать с дачи, в один день дает десять академических часов — с 12 до 8 вечера. Теории в ее занятиях чуть-чуть, а практики много. Собачек находят по объявлению: сейчас каждому второму подойдет бесплатная стрижка, хотя бы и руками ученика. Кроме планового обучения Оля проводит мастер-классы с приглашенными звездами груминга. Те приходят со своими схемами, прическами и знаниями о мире собак.
Фотографии: Алексей Майшев для «РР»
